Летом 2020 года Алексей Венедиктов в эфире «Эха Москвы» заявил, что Евгений Пригожин — хозяин объединения наёмников ЧВК «Вагнер».
И я хотел бы напомнить для тех, кто забыл, что на одной встрече в Министерстве обороны, когда маршал Хафтар прибыл сюда, командующий половиной Ливии, то, в частности, в части участника переговоров и делегации сидел господин Пригожин, который является хозяином ЧВК Вагнера
…без решения государственных властей хозяин ЧВК Вагнера господин Пригожин не мог сидеть там в одной делегации с министром Шойгу напротив ливийского маршала, не может там направлять людей, обеспечивать их инфраструктуру».
Пригожин посчитал, что это заявление носит негативный и порочащий характер (всё-таки, наёмничество — уголовная статья) и обратился в Пресненский суд города Москвы с иском о защите чести и достоинства.
От таких исков можно защищаться двумя базовыми способами.
Первый способ — обосновать, что спорные слова — это не утверждение о фатах, а оценочное суждение. Каждый может думать, что хочет, и говорить, что думает. Основное ограничение этого способа — спорное высказывание должно быть сформулировано именно как мнение: «Я думаю, я считаю, по этому вопросу я думаю, что…» — и тому подобное.
Второй способ — доказать достоверность озвученных фактов. Все публикуемые в СМИ материалы должны быть достоверными — этого требует и закон, и стандарты журналистской этики. Если кто-то предъявляет претензии по поводу материала с негативом, СМИ выкладывает на стол доказательства, что этот негатив соответствует действительности. Если доказательства годные — всё, претензии снимаются, суд отказывает в иске.
Так достигается баланс между интересом публики знать правду об общественно важных вопросах (правом на информацию) и интересом конкретных граждан на позитивное паблисити (правом на честь, достоинство, деловую репутацию). Рассказывать о проблемах, безобразиях, писать негатив — одна из задач прессы, но этот негатив должен быть достоверным.
Венедиктов выбрал первый способ, мол, его слова — это не утверждение о фактах, а его личное оценочное суждение. По делу была приведена лингвистическая экспертиза, эксперт с этим доводом не согласился, пришел к выводу, что это не оценочное суждение, а утверждение о фактах. Оспорить экспертизу Венедиктов не сумел (или не стал, из решения суда это не ясно).
Защита не сработала, Венедиктов проиграл, его заявление, что Пригожин является хозяином ЧВК, суд признал не соответствующим действительности.
От таких исков можно защищаться двумя базовыми способами.
Первый способ — обосновать, что спорные слова — это не утверждение о фатах, а оценочное суждение. Каждый может думать, что хочет, и говорить, что думает. Основное ограничение этого способа — спорное высказывание должно быть сформулировано именно как мнение: «Я думаю, я считаю, по этому вопросу я думаю, что…» — и тому подобное.
Второй способ — доказать достоверность озвученных фактов. Все публикуемые в СМИ материалы должны быть достоверными — этого требует и закон, и стандарты журналистской этики. Если кто-то предъявляет претензии по поводу материала с негативом, СМИ выкладывает на стол доказательства, что этот негатив соответствует действительности. Если доказательства годные — всё, претензии снимаются, суд отказывает в иске.
Так достигается баланс между интересом публики знать правду об общественно важных вопросах (правом на информацию) и интересом конкретных граждан на позитивное паблисити (правом на честь, достоинство, деловую репутацию). Рассказывать о проблемах, безобразиях, писать негатив — одна из задач прессы, но этот негатив должен быть достоверным.
Венедиктов выбрал первый способ, мол, его слова — это не утверждение о фактах, а его личное оценочное суждение. По делу была приведена лингвистическая экспертиза, эксперт с этим доводом не согласился, пришел к выводу, что это не оценочное суждение, а утверждение о фактах. Оспорить экспертизу Венедиктов не сумел (или не стал, из решения суда это не ясно).
Защита не сработала, Венедиктов проиграл, его заявление, что Пригожин является хозяином ЧВК, суд признал не соответствующим действительности.
Это было в августе 2022. А уже в сентябре Пригожин заявил, что это он лично создал группу «Вагнер», то есть признал те обстоятельства, которые несколько месяцев назад оспаривал и называл порочащими.
Венедиктов увидел в этом признании шанс переиграть дело и сразу же подал заявление о его пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам — что это такое, подробно разберём чуть дальше, сначала закончим с хронологией.
Как только суд принял заявление к производству, появились публикации (например) о том, что суд согласился пересмотреть своё решение. Но суд не соглашался пересмотреть, суд согласился начать пересматривать — это разные вещи.
Пригожин прокомментировал ситуацию, заявил, что справедливость должна торжествовать даже тогда, когда она на стороне Венедиктова, и что он дарит ему победу в этом деле.
Как только суд принял заявление к производству, появились публикации (например) о том, что суд согласился пересмотреть своё решение. Но суд не соглашался пересмотреть, суд согласился начать пересматривать — это разные вещи.
Пригожин прокомментировал ситуацию, заявил, что справедливость должна торжествовать даже тогда, когда она на стороне Венедиктова, и что он дарит ему победу в этом деле.
В этом комментарии также указано, что суд принял позицию Венедиктова, то есть как будто вопрос уже разрешен. Но на тот момент ещё ничего не было разрешено, суд только назначил дату заседания.
По существу заявление Венедиктова было рассмотрено в феврале 2023 — суд ему отказал, и вот почему.
Возвращаемся к вопросу, что такое вновь открывшиеся обстоятельства. Это обстоятельства, которые существовали на момент вынесения решения, но были открыты уже после его вынесения, поэтому не могли быть учтены судом при вынесении решения.
Таким образом, для пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам Венедиктову нужно было доказать, (1) что он не знал и не мог знать о таких обстоятельствах, (2) и что эти обстоятельства настолько существенны, что «переворачивают» всё дело и должны привести к принятию противоположного решения.
Подчеркнём, что речь идёт именно о фактических обстоятельствах, а не об отдельных доказательствах, то есть о фактах объективной действительности, а не о том, чем эти факты можно подтвердить. Вот табличка с примерами, которые помогут понять разницу, где обстоятельства, а где доказательства.
По существу заявление Венедиктова было рассмотрено в феврале 2023 — суд ему отказал, и вот почему.
Возвращаемся к вопросу, что такое вновь открывшиеся обстоятельства. Это обстоятельства, которые существовали на момент вынесения решения, но были открыты уже после его вынесения, поэтому не могли быть учтены судом при вынесении решения.
Таким образом, для пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам Венедиктову нужно было доказать, (1) что он не знал и не мог знать о таких обстоятельствах, (2) и что эти обстоятельства настолько существенны, что «переворачивают» всё дело и должны привести к принятию противоположного решения.
Подчеркнём, что речь идёт именно о фактических обстоятельствах, а не об отдельных доказательствах, то есть о фактах объективной действительности, а не о том, чем эти факты можно подтвердить. Вот табличка с примерами, которые помогут понять разницу, где обстоятельства, а где доказательства.
Венедиктов назвал вновь открывшимися обстоятельствами вышеупомянутое признание Пригожина и видеоролики, в которых он выступает перед заключенными.
Но заявление и видеоролики — это не вновь открывшиеся обстоятельства, это новые доказательства, которые Венедиктов добыл после вынесения судебного решения. Одного этого достаточно, чтобы отказать Венедиктову.
Кроме того, есть противоречия с датой, по крайней мере, в части признания Пригожина (с роликами сложнее, мы не знаем, на какие конкретно ролики ссылался Венедиктов, может быть, на снятые до). Вновь открывшиеся обстоятельства должны были существовать до вынесения судебного решения, а заявление Пригожина появилось уже после, потому оно не может рассматриваться как вновь открывшееся обстоятельство.
Получение стороной новых доказательств, указал суд, не является основанием для пересмотра дела, это скрытая форма обжалования судебного акта и попытка добиться его пересмотра при отсутствии к тому оснований.
Но заявление и видеоролики — это не вновь открывшиеся обстоятельства, это новые доказательства, которые Венедиктов добыл после вынесения судебного решения. Одного этого достаточно, чтобы отказать Венедиктову.
Кроме того, есть противоречия с датой, по крайней мере, в части признания Пригожина (с роликами сложнее, мы не знаем, на какие конкретно ролики ссылался Венедиктов, может быть, на снятые до). Вновь открывшиеся обстоятельства должны были существовать до вынесения судебного решения, а заявление Пригожина появилось уже после, потому оно не может рассматриваться как вновь открывшееся обстоятельство.
Получение стороной новых доказательств, указал суд, не является основанием для пересмотра дела, это скрытая форма обжалования судебного акта и попытка добиться его пересмотра при отсутствии к тому оснований.
Такой подход суда выглядит юридически правильным. Но всё же сделаем стандартную оговорку, что это суждение основано на опубликованных данных, не исключаем, что в материалах дела имеется что-то опровергающее, но мы про это не знаем, Венедиктов материалы не публиковал).
Вот какие выводы можно сделать из этой ситуации:
1. Если вы — добросовестное и ответственное СМИ: публикуйте негативный материал и делайте громкие заявления только тогда, когда имеете надёжные подтверждения достоверности.
2. Если вы — обычное коммерческое СМИ: оценивайте риски, старайтесь соотносить размер выгоды от перспективной публикации и размер возможной ответственности.
3. Если вы — «жёлтое» или явно политизированное СМИ: скорее всего, вы и так знаете способы злоупотребления журналистскими правами и использования подобных ситуаций себе во благо, зачем вам подсказывать.
1. Если вы — добросовестное и ответственное СМИ: публикуйте негативный материал и делайте громкие заявления только тогда, когда имеете надёжные подтверждения достоверности.
2. Если вы — обычное коммерческое СМИ: оценивайте риски, старайтесь соотносить размер выгоды от перспективной публикации и размер возможной ответственности.
3. Если вы — «жёлтое» или явно политизированное СМИ: скорее всего, вы и так знаете способы злоупотребления журналистскими правами и использования подобных ситуаций себе во благо, зачем вам подсказывать.